Приморский край активно участвует в «Дальневосточной концессии», но инвесторы всё ещё опасаются механизма

Ровно год назад во Владивостоке объявили о механизме «Дальневосточной концессии»: были приняты решения, внесены изменения в законодательство. Что получилось, а что придётся донастраивать в концессионных отношениях между государством и инвесторами, обсудили на Восточном экономическом форуме.

Концессия считается достаточно сложным инструментом из-за своей многоплановости. Но если вкратце, то это строительство какого-либо объекта, которое требуется государству, на частные инвестиции в обмен на доходы с него. По упрощённому объяснению вице-президента «Сбера» Михаила Чачина , концессия – это такой инструмент, который должен снять недоверие между чиновниками, инвесторами, банками и гражданами. Сегодня в концессионном портфеле Дальнего Востока восемь объектов на 12 млрд рублей инвестиций.

«Впереди будет ещё более глубокая работа по настройке, потому что мы видим, что первоначальный подход связан с исключением возможности формирования критериев ограничений для планирования,  – говорит Анатолий Бобраков, замминистра по развитию Дальнего Востока и Арктики . – Это приводит к тому, что концессионные соглашения заключаются не по тем объектам, которые реально нужны. Мы задумывали его как инструмент развития, который должен стимулировать привлечение частных инвестиций не только в объекты промышленности, но и в создание социальной инфраструктуры, которая бы обеспечивала комфортные условия для жизни в новых микрорайонах в рамках населённых пунктов, которые прилегают к большим промышленным объектам. У нас это, к сожалению, мигрировало в инструмент решения оперативных задач региона. То есть начали появляться объекты, которые просто «выпали»  из отраслевых программ наших коллег, поэтому их переложили на «Дальневосточную концессию». Сразу скажу, мы эту позицию будем менять, мы её будем нормативно закреплять. Будем смотреть, что объекты социальной инфраструктуры могут принести бизнесу, как они улучшат жизни дальневосточников».

Директор Департамента комплексного развития территорий Минстроя РФ Мария Синичич говорит, что регионы постепенно научились пользоваться «инфраструктурным меню», то есть теми программами поддержки, которые сейчас предоставляются. Это шесть инструментов, сведённые в Единый федеральный проект с показателями, с конкретными достижения: инфраструктурные бюджетные кредиты, инфраструктурные облигации, предоставление Фонду ЖКХ средств ФНБ на коммунальную инфраструктуру, это субсидирование кредитов на досрочное исполнение контрактов, реструктуризация бюджетных кредитов «ВЭБ.РФ»  на развитие инфраструктуры.

«Всё целиком – это более 2 трлн рублей со сроком реализации до 2030 года, – пояснила Синичич. – Самым востребованным и эффективным инструментом является инфраструктурное бюджетное кредитование, инструмент был запущен очень быстро: в июле вышло постановление, а уже в октябре комиссия начала одобрять заявки. Если говорить конкретно про Дальний Восток, то от каждого из 11 субъектов поступали заявки, сегодня эти кредиты они получили. Порядка 15 млрд рублей – это выборка и кассовое исполнение уже. Всего по программе будет реализовано за период до 2025 года у нас 98 проектов, в том числе и такие крупные, как мост через Лену, большое количество проектов комплексного развития территорий, транспортная инфраструктура, туристическая инфраструктура».

Внебюджетных средств для этих проектов привлечено более 600 млрд рублей, у некоторых регионов это и есть концессия. Исполнение проектов контролируется Минстроем. В девяти  субъектах ДФО уже одобрены заявки на модернизацию коммунальной инфраструктуры. Это то, чего регионы не могли добиться годами. Государственного финансирования там не менее 20% средств субъекта, основные средства предоставляются из ФНБ и инфраструктурными облигации «ДОМ.РФ».

Сейчас готовится ещё один инструмент по поручению президента – пятилетняя программа модернизации инфраструктуры. Здесь также готовятся правила финансирования и потребуется наличие в регионах своей собственной коммунальной программы модернизации. Это 150 млрд рублей ежегодно до 2025-27 годов. Это те инструменты, которые так или иначе потребуют финансирования из внебюджетных источников. Тем самым появится прямая связка с концессией, активная работа с потенциальными концессионерами и корпорациями уже ведётся.

Одним из лидеров применения концессионных соглашений является Приморье. Председатель  правительства Приморского края Вера Щербина говорит, что  очень популярно ГЧП стало среди малого и среднего бизнеса, причём больше именно малого.

«Мы уже давно работаем по концессиям, и у нас, кроме традиционных, есть проекты в жилищно-коммунальном хозяйстве, в цифровом развитии –  по «Умному городу»  мы в прошлом году шагнули вперёд. У нас есть такие концессии, например, как охотничья инфраструктура – вот что редкость. Хочу признаться, что, наверное, в предыдущие годы мы не очень активно использовали всё, что эти инструменты предлагают. Надо отдать должное, очень большое движение вперёд произошло по инициативе Министерства по развитию Дальнего Востока. Говорили о «Дальневосточной концессии», об инфраструктурных бюджетных кредитах, об облигациях. Это всё позволяет участвовать в ГЧП с абсолютно подъёмным для нас планом. Мы можем реализовывать не только проекты, в которых заинтересован исключительно бизнес, а ещё и социальные. Достаточно сказать, что буквально на форуме была подписана свежая «Дальневосточная концессия»  с Министерством по развитию Дальнего Востока – это «Белая гора», наш известный всем город Арсеньев, где выступает концессионером «Роза Хутор». Нам хотелось бы сделать его действительно курортом не муниципального уровня. Я бы хотела сказать отдельно, что мы большую ставку делаем на туризм сейчас. В этом году в силу объективных и субъективных причин у нас просто паломничество в Приморский край. Это статистика данных роста и торгового оборота, это рестораны, гостиницы и всё остальное. Далее – Дворец боевых искусств во Владивостоке с высокой степени проработки проекта. Я думаю, что он тоже у нас появятся на острове Русском. Вы прекрасно понимаете, мы сейчас здесь находимся, что если говорить опять-таки о туризме, то в будущем здесь должна быть туристическая Мекка для всяких разных туристов, в том числе и деловых, которых мы сегодня с вами здесь представляем. В социальном блоке мы очень серьёзно работаем над улучшением инфраструктуры в области образования, здравоохранения спорта. Нами уже отработаны и уже «упакованы» соглашения по двум школам – на 1400 мест во Владивостоке и 1100 мест – в Уссурийске. Мы его отрабатываем с Минпросвещения и «ВЭБ.РФ», в этом году уже приступаем. Есть инвестор по Надеждинскому району, там новая застройка, новый микрорайон. Там есть потребность в школах и детских садах – такая работа там уже осуществляется. Это новые, на пустом месте созданные микрорайоны, приток молодых кадров, социальная инфраструктура».

Вера Щербина предложила ввести по концессиям квоты. У кого из регионов проекты находятся в более высокой степени готовности, те и получают больше финансирования. Анатолий Бобраков говорит, что квоты, наверное, будут, но не абстрактные, а привязанные к стратегии региона – к мастер-планам, к развитию городов, населению, к объектам и графику.

Михаил Чачин заметил, что за последний год объём заявленных только инвестиций только в пять инфраструктурных отраслей уже превышает 350 млрд рублей. И интерес растёт каждый год.

«Масштаб всего, что мы делаем, должен быть, но нужно несколько лучше всё структурировать, – считает вице-президент крупнейшего банка страны. – Иначе это такая палитра, всё размыто. Если мы так будем работать, то скорости, наверное, не добьёмся. Безусловно, при таком масштабе надо будет как-то приоритезировать отрасли, правила какие-то должно быть, иначе нам точно денег на всё не хватит. В этой конструкции нам точно нужны процессы. Они должны быть понятны для субъекта, для банка, для бизнеса, которые точно дали бы деньги, если бы понимали, как это всё происходит. Безусловно, нужны гарантии на весь срок процесса. Не знаю, кто является ГРБС, но годовые субсидии никак не приближают нас к чистому виду инвесторов. Мы весь год чего-то там думаем, потом приближается конец года и срочно надо некоторые проекты как-то дожать и добить. Но мы не понимаем, как сделать это с инвестором. Конечно, мы приветствуем все эти инструменты. Понятно, что мы растём, развиваемся, но несовершенства и ошибки видим».

По долгосрочным лимитам, как вновь ответил Бобраков, уже есть постановление, но некоторые юридические моменты надо увязать с Минфином. Это будет принято в течение года. Тогда инвестор получит прозрачную картину источников финансирования и обязательств регионов. Критерии тоже будут разработаны для удобных расчётов.

Есть вполне успешные мероприятия по созданию «фабрики концессий». Например, и. о. председателя правительства Сахалинской области Олег Попов сказал, что пришлось создать специальное агентство, которое занимается ГЧП. В их структуре есть управления, заинтересованные лица, руководящий состав региона. Собирали специальную команду, это целая проектная работа.

«Мы буквально запустили конвейер, потому что на различных стадиях работы над соглашениями мы видели проблемы с согласованиями между ведомствами и инвесторами. За последние два года мы согласовали 14 концессионных проектов на сумму около 60 млрд рублей. В этом году ещё заключим соглашений на примерно 20 млрд рублей в различных сферах», – подытожил Попов.

С одной стороны, совместная работа очень важна для быстрого оформления и одобрения проектов. Иначе, заметил гендиректор АНО «Национальный Центр ГЧП» Михаил Селезнёв , «каждый сидит в своей коробочке и ничем не хочет делиться». Но вот Денис Ноздрачёв, генеральный директор «ИнфраВЭБ» , напротив представляет  некий «бутик» проектов, где нет места типовым решениям. Это подразделение «ВЭБ», кстати, разрабатывает проект парка Минного городка во Владивостоке. И, по словам Ноздрачёва, работа довольно сложная.

«Мы с вами все вместе работаем очень медленно, – говорит директор «ИнфраВЭБ». – Год прошёл, а по нашей кафедре, где крупные действительно проекты, в сухом остатке ничего нет. Вера Георгиевна [Щербина], к сожалению, ушла, хотелось бы при ней сказать – вот пара ещё шажков и выдали бы к форуму парк Минного городка. Но не успели. Нам много чего мешает, целый год притирки, хотя эти процессы тоже нужны. Поддерживаю идею о приоритетах для министерства Дальнего Востока. Предлагаю выделить в отдельное направление сопутствующие инфраструктурные проекты. Нам часто присылают негативное заключение по несоответствию критериям оценки инвестиционных проектов. Но это сопутствующие проекты. Основной, например, это какое-то крупное производство. К нему по концессии нужно построить дороги, очистные, ЛЭП и так далее. В контексте субъекта они ни на что не влияют, действительно. Но инвестор не зайдёт на основную стройку без дороги или ЛЭП».

Есть тенденции к комбинированию льготных механизмов, «Дальневосточная концессия» не сможет покрывать всё. Инфраструктурные облигации «ДОМ.РФ» как раз могут закрывать часть потребностей. Но они не востребованы местными застройщиками – экономика не складывается, деньги даже за 20-30 лет не возвращаются.

«Стоимость квадратного метра не позволяет на рыночных условиях, даже с учётом льготности и длинного срока займа, вернуть эти деньги, – объясняет директор подразделения «Инфраструктурные облигации», АО «ДОМ.РФ» Александр Аксаков . – Если регион через концессионные соглашения не возьмёт эти затраты на себя, то застройщик не построит жильё. Поэтому мы выводим за рамки жилищного проекта затраты на инфраструктуру, регион берёт на себя обязательства по возврату такого займа через 20-30 лет. Это длинный срок и фактически бесплатные деньги. В этом случае застройщик уже понимает свою экономику и понимает, что его земельный участок будет обеспечен всей инфраструктурой социальной и инженерной. Тогда он уже реализует такие проекты. На Дальнем Востоке мы видим повышенную актуальность именно комбинации ДВК как инструмента возвратности и облигаций – как инструмента финансирования, снижающего нагрузку на финансы региона».

Концессию признают отличным инструментом, в том числе и потому, что он – региональный. Но Владимир Демидюк, генеральный директор «ВТБ Инфраструктурный холдинг» , считает, что этого недостаточно. Люди на местах пока ещё не привыкли к её присутствию: ни министры, ни средней руки чиновники, ни проверяющие. По его мнению, основная проблема в том, что все привыкли к годичному циклу и 44-му ФЗ. Если деньги есть – их надо потратить за год, максимум за три. На более длительный срок бюджеты не верстаются, а всё, что выпадает за пределы этих бюджетов, вызывает повышенный интерес у правоохранительных органов. Есть тотальная нехватка цифр, чтобы прогнать всю финмодель на весь срок. В частности, спикер вообще предложил не только отчитываться по подписанным соглашениям, а посмотреть через год, сколько из проектов пойдут в жизнь, а сколько через пять лет обанкротятся и сменят концессионера.

Дискуссию с полярными мнениями завершил Анатолий Бобраков, который поблагодарил за все поступившие предложения. Он сказал, что в ближайшее время регионы и банки получат свои ответы и смогут в полной мере реализовать задуманные проекты.